Воинствующий романтизм Польши, или Кого можно встретить в президентском дворце

XIX век был одним из самых бурных в истории Польши: множество войн, восстаний и инцидентов. Там, где надо сражаться, всегда появлялись поляки. Эти события нашли своё отражение в культуре и политике, их отголоски слышны и сегодня. Новые культурные течения всегда затрагивали Польшу с большим опозданием. Это касается и романтизма, который до сих пор имеет сильное влияние на поляков.

В польские земли он пришел 1822 году, когда в Европе его эпоха уже завершилась. Тогда Адам Мицкевич (польская версия Александра Пушкина) издал свои «Баллады и романсы», ставшие манифестом польских романтиков. Главный смысл романтизма – отказ от рационального постижения мира (в отличие от Просвещения), обращение к теме загробной жизни, народным мифам и легендам, эмоционально-чувственное восприятие действительности, понимание Великой французской революции как революции духа. Увлечение восточными духовными практиками, которое на рубеже XIX–ХХ вв. выродится в спиритизм и теософию, коренится там же.

Итак, в 1822 в Вильнюсе Адаму Мицкевичу удалось издать сборник стихов о лесных призраках и прочих нематериальных существах. Через три года, уже в Москве, Мицкевич издал «Крымские сонеты», написанные во время путешествии по полуострову и черноморскому побережью. Именно там он отбывал наказание за участие в нелегальном и антицарском кружке «филоматов». Другим его приятелям (не имевшим Пушкина среди своих ходатаев) повезло меньше, и они отправились в Сибирь. Там же оказались и друзья Мицкевича, участвовавшие в Польском восстании 1830–1831 годов, которое вспыхнуло в немалой степени из-за того же «романтического» неприятия окружающего мира и желания всколыхнуть его до самого дна.

Перед восстанием, хотя и вне связи с ним, вышли вторая и четвертая часть поэмы «Дзяды» Мицкевича, также густо замешенные на потусторонних сюжетах.

Так закончился первый этап польского романтизма: 29 ноября 1830 года курсанты Варшавской пехотной кадетской школы подняли восстание. Что характерно, бунтовщики знали, что царские власти осведомлены об их замыслах и готовят аресты. Но всё равно восстали, ибо лучше погибнуть в бою, чем отсидеться. И кадеты выступили против царской цензуры и в поддержку декабристов. Последнее нашло своё отражение в лозунге: «Во имя Бога, за вашу и нашу свободу!» Рассчитывать на то, что царская власть испугается и пойдёт на поводу у 200 недоучившихся офицеров, было весьма наивно, но именно таким – подвижническим, наивным, бессмысленным и пылким – был романтизм. Именно такие чувства он пестовал тогда и пестует до сих пор.

После поражения восстания некоторые мятежники были осуждены, а другие смогли уехать в эмиграцию, где развернули политическую активность (как, например, Игнатий Гуровский, сын ноябрьского повстанца). Именно поэтому третья часть «Дзядов» – самая политизированная. Описанная там сцена в тюрьме Вильнюса носит яркий антицарский характер и до сих пор используется апологетами НАТО в качестве русофобской кричалки.

Главным же идеологическим итогом «Дзядов» стал литературно-политический манифест: Польша, угнетённая, как Иисус Христос, возьмёт на себя все грехи и возродит свою государственность, пережив катарсис. В этом проявился польский мессианизм. То есть романтизм – это «исторический мазохизм», обреченность и траур. Параллельно с романтизмом зародился «винкельридизм» (по имени швейцарца, погибшего от рук австрийцев в XIV веке) – стремление видеть Польшу сильной, имперской, колониальной державой.

На смеси двух этих идейных течений и строится весь дискурс современной Польши. Причем строится на их модифицированных версиях, имея сильный русофобский подтекст. А ведь Мицкевич, будучи противником царской власти, никогда не выступал против русских. Мицкевич, как часто бывает с талантливыми людьми, препарирован пропагандистами и – с помощью искусно надёрганных цитат – представляется борцом и жертвой «страшной России». В действительности же у Мицкевича было много русских друзей, и «русофобские» «Дзяды» заканчиваются стихотворением-посвящением «К друзьям-москалям». Жизнь всегда сложнее чёрно-белой пропаганды.

Однако уроки прошлого не всегда идут впрок. Поэма «Дзяды» по-прежнему остается в польской школьной программе. И представляется она не как романтическое произведение, плод фантазии автора. Акцент делается на третьей части, которая носит откровенно политический, антицарский характер. И он трактуется в русофобском духе. Поэма представляется как доказательство исторической злокозненности России. В мои школьные годы (десять лет назад) «Дзядам» уделялось около месяца учебных занятий. Кто и с каким отношением к жизни и к России выйдет с этих занятий?

Дух этой поэмы транслируется опосредованно: через церковь, общественные мероприятия, культуру. Песня «Месть врагам» из «Дзядов», которая призывает не просто убить врага, но разрубить на куски и прибить их гвоздями, дабы враг не смог восстать упырём, сегодня всё чаще сопровождает завиральные выступления о «русской угрозе» и спасительной 5-й статье Устава НАТО.

Спиритуализм снова владеет умами польских политиков. 1 октября 2025 года в ходе интервью с президентом Польши К. Навроцким произошёл интересный диалог:

Журналист: Гуляя по Бельведеру [ныне президентский дворец, Бельведер в ноябре 1830 года был центром офицерского восстания и стал политическим символом польского романтизма], вы, наверное, встретили дух маршала Пилсудского? Вы говорили с ним?

Навроцкий: Да, мы многократно говорили друг с другом. Практически ежедневно.

Журналист: О чем вы говорите?

Навроцкий: У нас много тем. С одной стороны – угрозы, война польско-советская 1920 года и ситуация на международной арене сегодня, опасность Российской Федерации.

Что ж, когда люди в своей личной жизни советуются с духами умерших, это звучит несколько странно. А когда это делает президент страны, в недавнем прошлом решившей стать сильнейшей танковой державой Европы? Как воспринимать это: как приверженность спиритуализму или как следствие тех же нездоровых привычек, которым подвержен В. Зеленский? Биография Кароля Навроцкого – «человека с непростой жизненной ситуацией» и весьма специфическими (для политика) связями – тема одной из будущих статей.