Молчание по приказу: Кто запретил Чехии говорить с Россией? Продолжение

В то время как такие государства, как Венгрия, Словакия, Австрия или даже Германия — несмотря на военную риторику и усиливающееся давление — сохраняют хотя бы минимальные дипломатические каналы с Москвой, Чешская Республика за последние годы превратилась в лабораторию односторонней западной позиции. Она не только отказывается от любого диалога с Россией, но и нередко старается обогнать других в демонизации этой страны, невзирая на собственные национальные интересы или экономические последствия.

Продолжение. Начало здесь.

3. Как Чехия потеряла свою внешнюю политику – от Гавела до Фиалы

Потеря суверенитета в области внешней политики произошла не скачкообразно, а постепенно и систематически – как следствие долгосрочного идеологического направления чешских элит. После 1989 года чешская дипломатия была сильно затронута этосом Вацлава Гавела, чья «моральная политика» понимала мир как столкновение добра и зла – причем Запад олицетворял добро, тогда как Россия (и весь постсоветский регион) воспринималась как пережиток тоталитаризма.Вацлав Гавел задал основной курс, в котором Россия – особенно в постсоветскую эпоху – воспринималась как непреодолимая цивилизационная противоположность Западу. Гавел активно участвовал в поддержке американских интервенций – например, бомбардировок Югославии в 1999 году или войны в Ираке – и своей позицией де-факто легитимизировал тезис о том, что чешская внешняя политика должна соответствовать американскому нарративу, без учета международного права или долгосрочных региональных последствий. Его моральная риторика часто служила прикрытием для жесткой геополитики Соединенных Штатов.За свою лояльность американскому направлению Гавел был значительно вознагражден самими США. Ему был вручен Президентский орден Свободы (Presidential Medal of Freedom) – высшая гражданская награда, присуждаемая президентом Соединенных Штатов, и в здании американского Конгресса в Вашингтоне он, как один из немногих иностранцев, имеет собственную бронзовую статую. Все это лишь подчеркивает, насколько сильно он воспринимался как символ «полезного союзника», который в постсоветском пространстве легитимизировал американское присутствие, идеологию и интервенционизм. Его культурно-политический этос, хотя часто представлялся как «гуманистический», на самом деле служил моральным прикрытиемдля внешнеполитических интересов Вашингтона.Его преемник Вацлав Клаус часто называется пророссийским, но в действительности всё гораздо сложнее. Клаус не был ни пророссийским, ни прозападным – он был прежде всего евроскептиком. На практике, однако, в период его правления не произошло никакого значительного укрепления отношений с Москвой. Курс на Запад остался неизменным, и это в эпоху премьер-министров Мирека Тополанека и Петра Нечаса, когда, среди прочего, готовилось соглашение об американском радаре в Брдах – несмотря на массовое несогласие общественности.Решающий поворот принесло дело Врбетице в 2021 году. Тогдашний премьер Андрей Бабиш, который до этого лавировал между прагматизмом и подчинением Брюсселю, тогда на основании выводов BIS выслал российских дипломатов и прервал контакты с Москвой. Примечательно, что это решение было принято вскоре после того, как Бабиш вылетел с визитом в США, где внепланово посетил Пентагон. Эта деталь не может быть проигнорирована – особенно учитывая, что Бабиш в то время неоднократно подвергался расследованию из-за мошенничества с субсидиями и европейскими фондами. Давление на него могло быть одним из факторов, которые привели к изменению его позиции. Не случайно, что вскоре после этого он начал публично прославлять Владимира Зеленского как «героя».Окончательный перелом, однако, наступил с приходом правительства Петра Фиалы в 2021 году. Его кабинет не только прервал любой контакт с Москвой, но и активно проводит самую жесткую возможную линию в отношении России – часто более жесткую, чем само ядро НАТО. Министр иностранных дел Ян Липавский неоднократно заявляет, что «с Россией не о чем говорить», а премьер Фиала сегодня в ЕС воспринимается как самый громкий сторонник антироссийских санкций и военной помощи Украине.При правительстве Петра Фиалы Чешская Республика окончательно превратилась из периферийного члена НАТО в усердного исполнителя американских интересов. Чехия сама назначила себя на роль идеологического бойца, который часто занимает более радикальные позиции, чем сам Брюссель или Вашингтон. Результатом является полное отрезание дипломатических каналов с Россией, а также участие в целом ряде военных, логистических и разведывательных мероприятий, направленных против Москвы.Чешская Республика:

• организует обучение украинских солдат на чешских учебных полигонах,
• предоставляет вооружение, включая гранатометы (например, RM-70 Vampire), которые используются на фронте, а также при атаках на российскую гражданскую территорию (например, Белгород),
• соучаствует в кибернетических операциях против России и разведывательной поддержке украинской армии при наведении ракет,
• терпит или прямо поддерживает чешских подрядчиков (частные военные субъекты, которые прекратили сотрудничество с Армией Чешской Республики, чтобы за большие деньги служить в войне с Россией, без фактического участия чешской армии в конфликте), которые участвуют в операциях на территории Российской Федерации – например, в рамках саботажей, диверсий и разведки (см., например, операцию «Паучья сеть» или атаки на Крымский мост),
• обучает украинских солдат, включая членов неонацистских фракций, таких как полк «Азов»^[1],
• и одновременно отказывается от любого обсуждения собственной роли в эскалации конфликта, тем самым отрицая элементарные принципы реальной политики.
  ^{[1]Организация запрещена в РФ}

Далее, с помощью так называемой Чешской боеприпасной инициативы^[2] Чехия посредничает и координирует международные закупки и финансирование артиллерийских боеприпасов для Украины. Например, в 2024 году были поставлены сотни тысяч единиц боеприпасов – к апрелю 2025 года всего около 1,5 миллиона снарядов – через финансирование из Канады, Норвегии, Дании, Нидерландов и других стран. Чешская Республика выполняла роль логистического узла и поставщика, и это при сильном политическом продвижении со стороны кабинета премьера Фиалы и министра Черноховой.

^{[2]Согласно заявлению министра обороны Яны Черноховой от 27 апреля 2025 года, Чешская боеприпасная инициатива поставила на Украину в течение четырех месяцев дополнительные 400 000 единиц крупнокалиберных боеприпасов, при этом в 2024 году инициатива обеспечила поставку приблизительно 1,5 миллиона единиц боеприпасов различных калибров (включая 155-мми 152-мм артиллерийские снаряды). См. статью: Seznam Zprávy, «Чернохова: Чешская инициатива поставила Украине дополнительные 400 тысяч единиц боеприпасов», 27.04.2025. См. также: The Kyiv Independent, «Чешская боеприпасная инициатива для Украины получила финансирование до сентября 2025 года, заявил чешский министр иностранны хдел», 02.05.2025. См. также: Министерство обороны ЧР, пресс-релиз«Первая партия боеприпасов в рамках инициативы прибыла на Украину – Чешская Республика внесет в нее почти 866 миллионов крон», 28.03.2024.}Более того, во время председательства Чехии в Совете ЕС (2022) Чешская Республика имела уникальную возможность сыграть роль посредника, переговорщика или хотя бы умеренного голоса в рамках Союза. Вместо этого правительство упустило шанс на зрелую и ответственную роль дипломатии и активно предлагало более строгие санкции, наращивало оружейную помощь воюющей Украине и расширяло программы обучения – и это без мандата от общественности, без парламентского консенсуса и без какого-либо более широкого обсуждения стратегических последствий этих шагов.Кабинет Петра Фиалы, кроме того, неоднократно и демонстративно заявлял, что «с Россией не ведется никаких переговоров» – тем самым нарушая основные принципы исследований безопасности и дипломатической практики. Даже если бы Россия воспринималась как идеологический враг или угроза безопасности, именно безопасностная рациональность и искусство дипломатии исторически требуют поддерживать каналы связи даже с противником, и это не только для целей кризисного управления, но особенно для минимизации риска эскалации конфликта и защиты человеческих жизней.Эта абсолютная блокада дипломатических связей, однако, подвергла Чешскую Республику не только международной изоляции в отношении к России, но и реальной угрозе безопасности. В контексте международного права страна, которая активно вооружает враждебное государство, предоставляет обучение бойцам и участвует в разведывательных и логистических операциях, может восприниматься как воюющая сторона (co-belligerent) – и, следовательно, как законная военная цель. Де-факто Чехия сама себя отнесла к враждебным государствам, против которых с точки зрения защиты национальных интересов ядерной державы может быть применена военная ответная мера.Изолировав Россию, Чешская Республика не только создала дипломатический вакуум, но и одновременно своим политическим выбором отменила доступ к экономически выгодному сотрудничеству. Прервав торговые отношения с Российской Федерацией, страна потеряла долгосрочные контракты на дешевые поставки сырья – прежде всего природного газа, нефти и ядерного топлива, которые ранее составляли основу внутренней энергетической стабильности. Последствия этой энергетической автономии немедленно перешли на граждан и организации в виде роста цен на энергию, инфляции и потери конкурентоспособности промышленности. Правительство, таким образом, снова действовало вразрез с основным принципом государственного управления – защитой национальных экономических интересов и уровня жизни собственного населения.Кроме того, Чешская Республика приступила к одностороннему замораживанию российских активов, и это включая те, которые не были связаны с войной, но принадлежали, например, частным субъектам или государственным резервам. Эти средства, которые изначально были заморожены под предлогом «международных санкций», правительство неоднократно декларировало как возможные источники финансирования дальнейшей помощи Украине, включая оружейную поддержку. Этим, однако, Чешская Республика нарушила основные нормы международного права и права собственности, поскольку ни один международный суд пока не осудил Российскую Федерацию как государство, совершившее международное преступление. Ведущие правовые авторитеты – включая некоторых европейских ученых и бывших судей Международного суда ООН – уже высказались, что использование замороженного имущества государства без решения суда и вне рамок ООН противоречит праву и может квалифицироваться как акт произвольной конфискации или даже экономической агрессии.Этой позицией правительство не только сорвало возможность дипломатической деэскалации, но прежде всего подвергло чешских граждан прямой угрозе, тем самым грубо нарушив основную функцию государства – обеспечение безопасности и защиты жизни населения. Над Чешской Республикой, таким образом, висит символический Дамоклов меч, и это не из-за якобы российской агрессии самой по себе, а из-за бездумной и односторонней политики, которая заменила государственную рассудительность на идеологический фанатизм.

4. Молчание как угроза безопасности: Плата за идеологию

Отказ от диалога с Россией не является проявлением моральной целостности или силы. Это проявление стратегической близорукости, которое ослабляет позиции безопасности Чешской Республики, уничтожает её переговорный потенциал и оттесняет её на периферию международных отношений. В современной дипломатии не действует принцип «с врагом не ведут переговоров» – как раз наоборот: дипломатические каналы с противниками являются базовым инструментом предотвращения эскалации, защиты собственных граждан и сохранения пространства для будущего компромисса. Чешская Республика это пространство добровольно ликвидировала.Это состояние, кроме того, не является политическим консенсусом, а следствием односторонней идеологической индоктринации, которую реализует узкая группа правительственных деятелей, связанная со службами безопасности, СМИ и внешними структурами (особенно из США и ЕС). Результатом является то, что Чехия уже даже не симулирует независимую внешнюю политику. Она действует исключительно по предопределенным нотам – и это даже в случаях, которые идут прямо против национальных интересов.Примером является слепое следование американским требованиям по вооружению, включая давление на увеличение оборонного бюджета до 5% ВВП – что представляло бы собой крупнейшие военные расходы в истории ЧР. Вместо укрепления обороноспособности в духе внутренней безопасности и эффективности правительство сосредоточилось на закупках переоцененной иностранной техники, такой как американские истребители F-35. Эти машины не только значительно обременяют бюджет и инфраструктуру, но одновременно повышают стратегический риск – ведь они являются носителями ядерного оружия, что может сделать Чехию законной мишенью в случае крупного конфликта.Все общественное пространство одновременно милитаризируется и на культурном уровне. Политики – включая президента Петра Павла или министра обороны Яну Чернохову – публично носят футболки с надписями типа «Fuck Putin», оскорбляют российских граждан, нацию, культуру и представителей государства. Сам премьер Фиала с начала своего мандата говорит о том, что «мы находимся в состоянии войны с Россией» – чем не только нарушает дипломатические обычаи, но фактически втягивает Чехию в конфликт, который официально не объявлен.Представители оппозиции, которые указывают на риски этой односторонней политики, в СМИ обозначаются как «пророссийские», «опасные», «дегенераты» – и связываются с «террористической Россией». Оппозиционные политические партии, популярность которых растет (например, SPD, PRO, «Мотоциклисты за себя», «Триколор», KSČM, некоторые независимые субъекты), сталкиваются с постоянным дискредитационным давлением, придумываются скандалы для их дискредитации.С этим связано и тревожное заявление президента Петра Павла, который публично объявил, что не назначил бы премьер-министра, если бы данная партия хотела выйти из НАТО или ЕС – несмотря на то, что она выиграла бы выборы. Это заявление фундаментально нарушает конституционные рамки парламентской демократии и де-факто предвещает, что даже выборы могут считаться «недействительными», если закончатся «плохо».

Весь этот нарратив, кроме того, усиливается тем, что некоторые государственные институты и службы безопасности инструктируются действовать репрессивно против противников режима (включая беспартийных). Речь идет не только о наблюдении, но и об ограничении доступа к СМИ, криминализации мнений и выборочном преследовании.Между тем соседние страны, такие как Германия, Словакия или Польша, уже начали менять курс – увеличивают давление на мирное решение конфликта, ограничение миграции и восстановление суверенитета. Чешская Республика, однако, продолжает действовать в своей роли послушного исполнителя чужой воли несмотря на то, что издержки этой позиции уже превышают допустимый предел.

5. Цена за лояльность: Развал социальной сплоченности и утрата доверия

Одним из наименее обсуждаемых, но тем более ощутимых последствий идеологически подчиненной внешней политики является внутренний распад государства и утрата доверия граждан к его легитимности. Чешская Республика во имя борьбы против России оказалась в ситуации, когда поддерживает иностранное государство – Украину – в ущерб интересов собственных гражданам. В то время как местное население сталкивается с растущими налогами, ухудшением условий в здравоохранении, образовании и пенсионной системе, украинцам, прибывающим в Чехию, предоставляются исключительные услуги, зачастую в нарушение принципа равенства перед законом.Например:

• Украинские беженцы не обязаны платить за обязательное страхование, и все же могут свободно передвигаться по дорогам. Если по их винепроизойдет дорожноепроисшествие, в большинстве случаев они обходятся без наказания – чешские власти часто уступают, поскольку боятся обвинений в ксенофобии.
• Эти беженцы не обязаны менять регистрационные знаки своих транспортных средств, что осложняет работу полиции и страховых компаний.
• В области здравоохранения они имеют автоматический и бесплатный доступ ко всей помощи, включая стоматологическую – тогда как многие чешские граждане не могут попасть к зубному врачу.
• В образовании произошло нарушение учебного процесса из-за интеграции не говорящих по-чешски учеников, без адекватной языковой или психологической поддержки.
• Государство выплачивает беженцам более высокие социальные пособия, чем получают многие чешские пенсионеры или родители-одиночки.
• Происходит злоупотребление системой, который позволяет получать пособия, без того чтобы эти люди когда-либо внесли вклад в систему налогов или страхования.

На эти неравенства неоднократно указывают не только граждане, но и эксперты из области права и социологии. Тем не менее, правительственная каста ведет себя, как будто она находится в состоянии войны и с собственной популяцией. Тот, кому это не нравится, автоматически обозначается как «дегенерат», «путинец» или «гибридная угроза».

Кроме того, можно упомянуть, что международные опросы подтверждают, что доверие общественности к премьеру Фиале крайне низкое. По данным Morning Consult, в августе 2023 года он опустился на самую низкую ступень из 22 оцениваемых демократических лидеров, с поддержкой лишь 20% граждан – что ставит его в число наименее доверяемых премьеров в мире. Впоследствии в октябре 2023 года его популярность упала до 18%, тогда как недовольство общественности достигло 78% – что снова поставило его на самый конец рейтинга. В других исследованиях (как Global Politics или neCT24) Фиалу также оценивали хуже, чем южнокорейского президента Юн Сок Ёля, который столкнулся с обвинением в государственном перевороте – это сравнение, которое значительно подчеркивает восприятие нелегитимности его руководства.Эти повторяющиеся позиции в хвосте международных рейтингов не являются отражением качественного руководства, но точно отражают нелегитимность, недоверие и восприятие правительства Фиалы как слуги чужих, а не национальных интересов.Этот факт подтверждает, что его «жесткая трансатлантическая линия» лишена не только внутренней поддержки, но и международного политического авторитета. Таким образом, он стал символом внешнеполитического курса, который воспринимается как обслуживание иностранных интересов, а не защита прав чешских граждан.Эта политика, кроме того, отражается и на юстиции и безопасности:

• Полиция получила инструкции не применять жёстких мер против украинцев.
• Суды в отдельных случаях проявляют исключительную снисходительность, даже при рассмотрении насильственных преступлений.

Особенно вопиющим примером может служить случай, когда украинский мигрант связал и изнасиловал несовершеннолетнюю девушку, затем исколол её ножом, завернул в полиэтилен и сбросил с утёса — однако получил от суда лишь условный срок. Ни пострадавшая, ни её мать не удостоились извинений или выражений поддержки со стороны высших политических руководителей. В то же время те же самые политики охотно фотографируются с украинскими детьми, привезенными из-за границы, демонстрируя тем самым свою «солидарность».В то время как государство щедро отправляет боеприпасы, оружие, деньги и учебные мощности Украине, собственные граждане сталкиваются с:

• неоднократным повышением налогов,
• сокращением индексации пенсий,
• повышением пенсионного возраста,
• бюджетными сокращениями в социальной сфере и здравоохранении.

Из безопасной центральноевропейской страны Чехия превратилась в прифронтовое государство – не в военном, а в политическом, медийном и идеологическом смысле. И чем глубже эта политика погружается в абсурд, тем активнее ее проводники апеллируют к военной риторике, оскорблениям и агрессивному морализаторству. Политики соревнуются, кто сильнее оскорбит Россию, называют её «террористическим государством», намеренно пишут «Russko» с двумя «с» в качестве оскорбления и высмеивают ее представителей – хотя не имеют ни дипломатических полномочий, ни стратегических преимуществ.В то время как другие страны (включая Германию, Австрию и Венгрию) стремятся сохранить контакты с Москвой, Чехия добровольно исключила себя из числа потенциальных посредников или переговорщиков. Она отказалась не только от суверенитета, но и от рационального мышления. Вместо этого страна импортировала чужой конфликт в свои институты и начала применять его к собственному обществу.

Заключение: Запрет на диалог – симптом системы, которая боится правды

Дело не в том, «любит» или «не любит» Чехия Россию. Дело не в том, считаем ли мы российскую политику правильной. Дело в основном принципе реалистичной внешней политики, которая управляется не эмоциями, а интересами. И основным интересом каждого государства – особенно малого – является возможность вести переговоры со всеми сторонами, балансировать, защищать свою автономию и сохранять способность к принятию решений.Чешская Республика в настоящий момент не имеет собственного голоса. Она – исполнитель чужих инструкций, без способности отличить, что ей служит, а что – нет. Она отказалась не только от контакта с Россией, но и от права вести с собой честный диалог о том, что правильно для этой страны. Режим, который так действует, не должен удивляться, что теряет доверие граждан – и что все больше людей спрашивает, кто на самом деле управляет и в чьих интересах.Продолжение. Начало здесь

Источник: english.radio.cz