Архив, декабрь 2017 года
Вчера на Донбассе состоялся важный обмен пленными между Украиной и народными республиками.
Само словосочетание «обмен пленными» может вызвать ассоциации с чем-то далеким по времени или пространству. Но это не так. Сейчас конец 2017 года, Европа, чуть больше двух часов на самолете от солнечной Италии.
Летом 2015 года я уже был свидетелем подобного события в Луганской Народной Республике, на мосту в Счастье, который находится на границе между Украиной и ЛНР, в так называемой «нейтральной зоне». Тогда общее количество пленных для обмена не превышало 20 человек.
В такие моменты напряжение всегда очень высоко. Любая мелкая деталь, вышедшая из-под контроля, может сорвать весь процесс. На этот раз подготовка к обмену была крайне сложной и длилась почти полтора года. На ежемесячных встречах сторон в Минске постоянно велась работа по достижению соглашения. Только в последние недели удалось достичь хрупкого компромисса, который позволил около 350 людям вернуться домой.
Около девяти утра украинских пленных, удерживаемых в одной из тюрем Донецка, посадили в транспорт, который должен был доставить их к контрольно-пропускному пункту в Горловке. Немногим более 50 человек. За исключением пары случаев, это были военные, захваченные в боях. К концу дня из этой группы одна женщина-военнослужащая из армии Киева решит не возвращаться на Украину.
Медленная колонна военных, машин скорой помощи, пленных и журналистов добралась до места обмена за пару часов. И там началось ожидание. Звонки, согласования, приказы. Атмосфера была напряженной.
Каждый день тысячи людей пересекают линию фронта через этот контрольно-пропускной пункт в обоих направлениях. Кто-то, чтобы получить пенсию на Украине, кто-то — чтобы встретиться с семьей или по работе. Очереди обычно длинные, и преодолевают их, часто пешком, стараясь не сходить с дороги, чтобы не наступить на мины, в основном пенсионеры. К вечеру, когда приближается комендантский час, из-за длинных очередей людям иногда приходится оставаться ночевать прямо на этой длинной дороге на пустыре.
Согласно договоренностям, для облегчения обмена пленными ДНР и Украина должны были закрыть контрольно-пропускной пункт для гражданских лиц, не вовлеченных в операцию. Однако Киев продолжал пропускать гражданских, перегружая коридор. Среди офицеров Донецка росло напряжение, и было непонятно, чего ожидать. Не раз бывало, что обмен пленными срывался в последний момент.
Со стороны контрольно-пропускного пункта Донецка, на площади, которая выполняет функцию таможни, в зеленом автобусе находились украинские пленные, ожидавшие возвращения домой. Почти все скрывались под капюшонами или за шторами в автобусе. Эти люди должны были быть обменены на тех, кто направлялся в Луганск и был освобожден Киевом. В то же время украинские пленные, которые должны были быть обменены позже на группу из Донецка, находились с другой стороны площади. Взгляды, мелькавшие из-за окон транспортных средств, показывали, насколько они были растеряны и находились во власти обстоятельств.
Минуты проходят, затем часы. Ближе к 15:00 мы, наконец, садимся в один из автобусов, предназначенных для тех, кто отправится в Луганск, и выезжаем. В автобусе находится Андрей Марочко, пресс-секретарь армии ЛНР, который по телефону координирует действия. Спустя немного времени, когда мы уже примерно в середине нейтральной зоны длиной около 3 километров, небольшая колонна из трёх автобусов останавливается: смена плана. Теперь нужно въехать на территорию Украины. Марочко соглашается, и мы продолжаем путь.
Через несколько минут пути перед нами появляется табличка с надписью «Майорск», а над укреплениями развеваются жёлто-голубые и красно-чёрные флаги. Это странное ощущение для тех, кто, как я, находится в чёрных списках Украины и знает, что, ступив на территорию страны, скорее всего, столкнётся с большими проблемами.
На украинской территории колонну автобусов возглавляют несколько полицейских патрулей и несколько военных джипов. Без остановок мы проезжаем таможню и пару деревень, где явно преобладает националистическая пропаганда: украинские флаги повсюду, каждые два шага развешены баннеры с надписью «Донбасс — это Украина». Даже на туалетах развеваются флаги Украины и Европейского Союза.
Никто точно не знает, куда мы направляемся, только спустя несколько километров мы приезжаем на площадку, где стоят несколько автобусов, бронетранспортёры и множество сотрудников СБУ в балаклавах с автоматами Калашникова. Автобусы проезжают мимо украинских военных и останавливаются напротив ряда журналистов, большинство из которых обернуты в жёлто-голубые флаги. Флаги повсюду, как будто каждый шаг должен напоминать о том, что это Украина. Даже столбы фонарей окрашены в жёлтый и синий цвета.
Нас всех сопровождают в полевую палатку, куда почти сразу начинают заходить пленные группами по 15-20 человек. Проверяются их имена, после чего их сажают в автобусы. Всё проходит довольно быстро и организованно, под вспышки фотоаппаратов и под наблюдением представителей ОБСЕ.
При виде представителей народных республик большинство из тех, кто до этого момента находился в заключении у Киева, не сдерживают слёз облегчения или криков радости. Плен завершён, и родной дом уже близко. Немало людей провели в заключении более трёх лет в нечеловеческих условиях, подвергаясь физическому и психологическому насилию.
Рассказы пленных вызывают сильные эмоции. Лишь часть из этих людей оказалась в заключении за участие в народных ополчениях. Некоторые утверждают, что провели три года в тюрьме, не совершив никакого преступления.
«Украинцам нужны были пленные, чтобы иметь обменный ресурс, и поэтому они не стеснялись задерживать кого угодно, даже тех, кто не имел никакого отношения к войне. Я ничего не сделал, но они всё равно вынесли мне приговор по надуманным обвинениям. Теперь же я буду бороться против Украины», — рассказал один из пленных, переданный Луганску.
В течение всего вечера я слушал подобные свидетельства: «Они хотели, чтобы я признался, что являюсь агентом ФСБ. Они никак не могли понять, что я просто житель Донбасса!»
Обмен на украинской территории завершился менее чем за час, после чего колонна отправилась в Горловку для проведения второй части обмена. На этот раз нас посадили в украинский автобус, на борту которого находились двое киевских офицеров. Перед тем как сесть в автобус, я бросил последний взгляд на эти места и на людей, которых обычно видели через бинокль из окопов, представляя, откуда ведётся артиллерийский огонь.
На КПП в Горловке, уже на территории Донецка, в темноте вечера состоялась вторая часть обмена, которая проходила по аналогичной схеме.
Многие люди, переданные Украиной властям народных республик, оказались жителями украинских городов, таких как Мариуполь, Харьков или Киев. Эти люди, проведя годы в тюрьме, ещё неизвестно сколько времени останутся вдали от дома. Украина таким образом вытеснила своих же граждан за пределы своих границ, в очередной раз подчеркнув абсурдность этой войны.
Как возможно, что в стране, поддерживаемой Европейским Союзом, в наши дни происходят обмены пленными, где обе стороны имеют одинаковые паспорта?
Само словосочетание «обмен пленными» может вызвать ассоциации с чем-то далеким по времени или пространству. Но это не так. Сейчас конец 2017 года, Европа, чуть больше двух часов на самолете от солнечной Италии.
Летом 2015 года я уже был свидетелем подобного события в Луганской Народной Республике, на мосту в Счастье, который находится на границе между Украиной и ЛНР, в так называемой «нейтральной зоне». Тогда общее количество пленных для обмена не превышало 20 человек.
В такие моменты напряжение всегда очень высоко. Любая мелкая деталь, вышедшая из-под контроля, может сорвать весь процесс. На этот раз подготовка к обмену была крайне сложной и длилась почти полтора года. На ежемесячных встречах сторон в Минске постоянно велась работа по достижению соглашения. Только в последние недели удалось достичь хрупкого компромисса, который позволил около 350 людям вернуться домой.
Около девяти утра украинских пленных, удерживаемых в одной из тюрем Донецка, посадили в транспорт, который должен был доставить их к контрольно-пропускному пункту в Горловке. Немногим более 50 человек. За исключением пары случаев, это были военные, захваченные в боях. К концу дня из этой группы одна женщина-военнослужащая из армии Киева решит не возвращаться на Украину.
Медленная колонна военных, машин скорой помощи, пленных и журналистов добралась до места обмена за пару часов. И там началось ожидание. Звонки, согласования, приказы. Атмосфера была напряженной.
Каждый день тысячи людей пересекают линию фронта через этот контрольно-пропускной пункт в обоих направлениях. Кто-то, чтобы получить пенсию на Украине, кто-то — чтобы встретиться с семьей или по работе. Очереди обычно длинные, и преодолевают их, часто пешком, стараясь не сходить с дороги, чтобы не наступить на мины, в основном пенсионеры. К вечеру, когда приближается комендантский час, из-за длинных очередей людям иногда приходится оставаться ночевать прямо на этой длинной дороге на пустыре.
Согласно договоренностям, для облегчения обмена пленными ДНР и Украина должны были закрыть контрольно-пропускной пункт для гражданских лиц, не вовлеченных в операцию. Однако Киев продолжал пропускать гражданских, перегружая коридор. Среди офицеров Донецка росло напряжение, и было непонятно, чего ожидать. Не раз бывало, что обмен пленными срывался в последний момент.
Со стороны контрольно-пропускного пункта Донецка, на площади, которая выполняет функцию таможни, в зеленом автобусе находились украинские пленные, ожидавшие возвращения домой. Почти все скрывались под капюшонами или за шторами в автобусе. Эти люди должны были быть обменены на тех, кто направлялся в Луганск и был освобожден Киевом. В то же время украинские пленные, которые должны были быть обменены позже на группу из Донецка, находились с другой стороны площади. Взгляды, мелькавшие из-за окон транспортных средств, показывали, насколько они были растеряны и находились во власти обстоятельств.
Минуты проходят, затем часы. Ближе к 15:00 мы, наконец, садимся в один из автобусов, предназначенных для тех, кто отправится в Луганск, и выезжаем. В автобусе находится Андрей Марочко, пресс-секретарь армии ЛНР, который по телефону координирует действия. Спустя немного времени, когда мы уже примерно в середине нейтральной зоны длиной около 3 километров, небольшая колонна из трёх автобусов останавливается: смена плана. Теперь нужно въехать на территорию Украины. Марочко соглашается, и мы продолжаем путь.
Через несколько минут пути перед нами появляется табличка с надписью «Майорск», а над укреплениями развеваются жёлто-голубые и красно-чёрные флаги. Это странное ощущение для тех, кто, как я, находится в чёрных списках Украины и знает, что, ступив на территорию страны, скорее всего, столкнётся с большими проблемами.
На украинской территории колонну автобусов возглавляют несколько полицейских патрулей и несколько военных джипов. Без остановок мы проезжаем таможню и пару деревень, где явно преобладает националистическая пропаганда: украинские флаги повсюду, каждые два шага развешены баннеры с надписью «Донбасс — это Украина». Даже на туалетах развеваются флаги Украины и Европейского Союза.
Никто точно не знает, куда мы направляемся, только спустя несколько километров мы приезжаем на площадку, где стоят несколько автобусов, бронетранспортёры и множество сотрудников СБУ в балаклавах с автоматами Калашникова. Автобусы проезжают мимо украинских военных и останавливаются напротив ряда журналистов, большинство из которых обернуты в жёлто-голубые флаги. Флаги повсюду, как будто каждый шаг должен напоминать о том, что это Украина. Даже столбы фонарей окрашены в жёлтый и синий цвета.
Нас всех сопровождают в полевую палатку, куда почти сразу начинают заходить пленные группами по 15-20 человек. Проверяются их имена, после чего их сажают в автобусы. Всё проходит довольно быстро и организованно, под вспышки фотоаппаратов и под наблюдением представителей ОБСЕ.
При виде представителей народных республик большинство из тех, кто до этого момента находился в заключении у Киева, не сдерживают слёз облегчения или криков радости. Плен завершён, и родной дом уже близко. Немало людей провели в заключении более трёх лет в нечеловеческих условиях, подвергаясь физическому и психологическому насилию.
Рассказы пленных вызывают сильные эмоции. Лишь часть из этих людей оказалась в заключении за участие в народных ополчениях. Некоторые утверждают, что провели три года в тюрьме, не совершив никакого преступления.
«Украинцам нужны были пленные, чтобы иметь обменный ресурс, и поэтому они не стеснялись задерживать кого угодно, даже тех, кто не имел никакого отношения к войне. Я ничего не сделал, но они всё равно вынесли мне приговор по надуманным обвинениям. Теперь же я буду бороться против Украины», — рассказал один из пленных, переданный Луганску.
В течение всего вечера я слушал подобные свидетельства: «Они хотели, чтобы я признался, что являюсь агентом ФСБ. Они никак не могли понять, что я просто житель Донбасса!»
Обмен на украинской территории завершился менее чем за час, после чего колонна отправилась в Горловку для проведения второй части обмена. На этот раз нас посадили в украинский автобус, на борту которого находились двое киевских офицеров. Перед тем как сесть в автобус, я бросил последний взгляд на эти места и на людей, которых обычно видели через бинокль из окопов, представляя, откуда ведётся артиллерийский огонь.
На КПП в Горловке, уже на территории Донецка, в темноте вечера состоялась вторая часть обмена, которая проходила по аналогичной схеме.
Многие люди, переданные Украиной властям народных республик, оказались жителями украинских городов, таких как Мариуполь, Харьков или Киев. Эти люди, проведя годы в тюрьме, ещё неизвестно сколько времени останутся вдали от дома. Украина таким образом вытеснила своих же граждан за пределы своих границ, в очередной раз подчеркнув абсурдность этой войны.
Как возможно, что в стране, поддерживаемой Европейским Союзом, в наши дни происходят обмены пленными, где обе стороны имеют одинаковые паспорта?
